Неточные совпадения
— А как же: грешный я человек, может, хуже всех, а тут святость. Как бы он глянул
на меня, так бы я и померла… Был такой-то случай с Пафнутием болящим. Вот так же встретила его одна женщина и по
своему женскому малодушию
заговорила с ним, а он только поглядел
на нее — она
языка и решилась.
Санин попытался утешить престарелого певца и
заговорил с ним
на итальянском
языке (он слегка его нахватался во время
своего последнего путешествия) —
заговорил о «paese del Dante, dove il si suona» [»Стране Данте, где звучит слово «да» (ит.).].
А главное, что меня в удивление приводит, так это моя пред нею нескладность, и чему сие приписать, что я, как бы оробев сначала, примкнул
язык мой к гортани, и если о чем
заговаривал, то все это выходило весьма скудоумное, а она разговор, словно
на смех мне, поворачивала с прихотливостью, и когда я заботился, как бы мне репрезентоваться умнее, дабы хотя слишком грубо ее в себе не разочаровать, она совершенно об этом небрегла и слов
своих, очевидно, не подготовляла, а и моего ума не испытывала, и вышла меж тем таковою, что я ее позабыть не в состоянии.
С маменькою же было совсем противное. Ах, как они покосились
на инспектора, когда он
заговорил на неизвестном им
языке; а еще более, когда отвечал Павлусь. Но когда батенька из
своей рюмки уделили инспектору вишневки, да еще в большую рюмку, тут маменька уже не вытерпели, а сказали батеньке просто...
Доктор перекидывался словами с Ашаниным. Желая попробовать температуру воды, он опустил руку за борт, как вдруг малаец, сидевший у мачты, что-то
заговорил на своем гортанном
языке и, показывая
на руку, серьезно и внушительно покачал головой.
Лакей всунул в дверь седого Ефима и поставил его к самой притолке. Мужик не поклонился. Помещик посмотрел
на него долгим взглядом, хлебнул чаю, опять посмотрел и затем вдруг
заговорил тем ерническим
языком, которым баре портят
свое слово, подделываясь к низкому говору, нимало не уважаемому самим народом.
Всякая женщина, предавшись чему-нибудь, что выходит из обыкновенной колеи, колет всем глаза. Да я сама, давно ли я сбросила с себя
свое бездушие? Появись я в гостиной у Софи и
заговори таким
языком, каким я беседую с Лизаветой Петровной,
на меня стали бы указывать пальцами и назвали бы, пожалуй, нигилисткой.
— Трусость наша растеряна по полю, да не вы ли подобрали ее? — вдруг
заговорил до сих пор молчавший дьяк Захарий. — От Волги до моря далеко усыпаны следы новгородские. Наших-то молодцев назвать домоседами? Как грибы растут они перед стенами вражескими, мечи их хозяйничают
на чужбине, как в
своих кисах, а самих хозяев посылают хлебать сырую уху
на самое дно. Кто их не знает, того тело свербит, как ваши же
языки,
на острие.